ЖУРНАЛ «КАЗАКИ»

Мой народ – казаки

АЛЕКСАНДР Фалалеев,

хорунжий,
ВКО ВВД

Или пока есть казачество,
у русской культуры остается
шанс на выживание

Что есть казаки и казачество сегодня? Только у ленивого не будет ответа наготове. Сотни людей имеющих отношение к казачеству и не имеющих готовность дать сотню советов, как жить казакам сегодня. Политики, военные, чиновники, представители меньшинств и приверженцы разнообразных религиозных конфессий всегда могут показать тот самый путь…

И в этом сонме мнений, многочисленных и многоуровневых имитаций, иллюзий и аллюзий, прекрасной и своевременной риторике с многочисленными экскурсами в истории потеряна основная нить, и без этого вязаная-перевязанная после множественных разрывов произошедших за это столетие. Чтобы не уходить в частности, не впадать в сладостное искушение бессмысленных споров, необходимо применить новый, вернее старый, но ныне
не модный метод познания истины – осмысление. Метод уникален тем, что в основе его лежит глубинное понимание справедливости, в самом широком смысле этого слова, происходящего. Происходящего в неразрывности от уже произошедшего, с учетом всех промежуточных результатов. А определение справедливости, напрямую связано с понятием оценки жизни и всего, что с ней связано, через здравый смысл.

Лично мне кажется такой подход позволит «обнулять» огромные информационные пласты и заново собирать последовательность фактов и трактовать их пропуская через, пусть субъективное, но «чистое» сознание, которое изначально заложено Богом в каждом человеке. Вот тогда, думаю, наедине с собой, можно отбросить все напускное, «благоприобретенное», то, что называется умением жить и начать осознавать свое настоящее место в этом мире и увидеть в чем твое истинное предназначение.

Первый серьезный шаг мы делаем в этом направлении вместе с автором, который упорядочил и систематизировал свое понимание происходящего в казачестве и готов делиться с нашими читателями своими мыслями. Имя его Александр Владимирович Фалалеев.

Сегодня видно как говорящие с экранов головы заученно произносят тексты об общедемократических ценностях, считая их заклинательной панацеей от всех бед и поддержания межнационального мира. Есть другая категория вещателей, которая использует современные информационные ресурсы. Как правило, они скрываются за занавесями коллективных заявлений, сделанных, конечно же, с молодежным задором от лица «общероссийских» или, «общенациональных», ну и еще лучше «всемирных» организаций. Естественно и теми и другими, движет любовь … к чему-то общему. Но при разгоне искусно созданных клубов завесы из словес, вместо так называемых «общих» интересов с обратной стороны шторки «кукольного театра» отчетливо прорисовывается профиль любителей «в начале съесть ваше, а потом каждый сам свое». Нетерпеливый читатель спросит: «Ну о чем же идет речь»?

Оказывается то, что современные казаки хранят родовую память не только о своих предках, но и помнят об истоках происхождении своего народа. Однако это кого-то пугает. Видимо по прежнему нужны шустрые «казачки – ваньки», не помнящие родства, но зато лихо «гикающие» на испуганных прохожих, сидя на облучке быстро мчащейся кареты очередного московского барина. Езда такая получается весьма «народна», а ежели ему еще нагаечку, «безопасности для», то и с фасоном. То есть не к чему таковому «казачку» знать о роде и народе своем, а то задумываться начнет, глядишь и посвистывать забудет, а дальше прекратит ограждать пока еще «доброго» барина от разных чумазых. Видать сильно беспокоит их, что бы, не дай Бог, были утрачены «особые мировоззренческие черты, уникальный психологический тип», заметьте, порожденный в сознании казаков. Таким образом, к известным психотипам личности холерик, сангвиник и т. д. можно добавить тип «казак», который постоянно озабочен исполнением «военно-охранительной миссии». Это значит, что по их разумению казаки ни на что другое не годятся. Спасибо родные, утешили. А куда же девать казаков, принесших славу России не только на военно-полицейском поприще? Таких много. Достаточно назвать, к примеру, известного в мире академика философа А. Ф. Лосева (принявшего в советское время тайный схимонашеский постриг и имя старца Андроника). Или куда деть, прикажете, писателей – донских казаков: Н. Ф. Крюкова или ныне здравствующего гениального мастера литературного казачьего языка Е. А. Кулькина? Подобные имена перечислять можно долго. Что же делать с этим казачьим генофондом, который плоть от плоти, кровь от крови предков казаков? Неувязочка у вас, выходит!

«… Кто в могилах, – мы не знаем,

Знаем только – наши предки;

Но какой их род иль племя?

Знаем только: это предки.

«Песнь о Гайавате»

Эти слова американского христианского поэта Генри Лонгфелло, написанные в середине XIX в. были посвящены героям индейских мифов. Однако обращены они были к эмигрировавшим европейцам, большая часть которых потеряла свои исторические корни в плавильном котле Нового Света и обретала новые ориентиры для собственного развития, за счет культуры недоистребленного коренного народа. Так уж получилось, новое мультинациональное большинство, утратившее этническую идентичность, стало, хотя и стыдливо, но одновременно и заинтересовано, искать культурные, а то и кровные связи, с предшествующими поколениями, но… не своих предков. Надо сказать, что с подобным феноменом мы сталкиваемся и в современной России, в которой историческая память основного населения России стала топливом для печей большевистской индустриализации. Вместе с тем ценой неимоверных усилий могучий народный организм срастил разорванные революцией части упавшей империи. Однако и при формировании современной России политическая идентичность русского народа снова была положена в жертву восстановления почти разрушенного государства, но казаки этой жертвы не приняли. Они сохранили свой генофонд, хотя это было трудно в условиях чудовищных репрессий и насильственного расказачивания. В связи с этим не понятно, почему наличие любого из почти 200 народов России в официальном перечне этносов является нормальным, так же как и оформление субъектов федераций с титульными народами, а вот нормативно оформленная этнонациональная идентификация казаков выгодна антироссийским силам, пытающимся подорвать государственное единство страны. Это в лучшем случае какая-то извращенная «клубная» логика московской тусовки, а в худшем это состав уголовного преступления, связанного с дискриминацией по этническим признакам, совершенного группой лиц по предварительному сговору. То есть эта организованная группа (в форме клуба) принимает заявление, по предварительному сговору (так как обычно для этого проводятся так называемые «круглые столы») с целью осуществления публичного противодействия реабилитации признанной в законном порядке репрессированной исторически сложившейся культурно-этнической общности казачества. Можно видеть, как эти уже вполне оперившиеся «радетели» и «печальники» о судьбах русского народа, прикрываясь авторитетом русской православной церкви, пытаются препятствовать казакам в использовании законного права на свою самоидентификацию в соответствии с Конституцией России. Но дело в том, что генетическую память можно уничтожить только вместе с ее носителем. И видимо, все так же неймется сегодня потомкам тех, кто казаков «душил, душил, душил, душил», ан не вышло, не задушили. И казаки знают, кто они и кто их передки.

«Посмотри, как быстро в жизни

Все забвенье поглощает!

Блекнут славные преданья,

Блекнут подвиги героев;

Гибнут званья и искусство

… Память о великих людях

Умирает вместе с ними»

«Песнь о Гайавате»

«Не дай нам Бог, жить в эпоху перемен», – часто повторял др.-китайский мудрец Конфуций, живший, как полагал он и его народ, в священной Середине мира или «серединном царстве». И он был по своему прав, этот сторонник традиции и ритуала, когда почитал сакральность «центра» и избегал пограничных состояний в обществе, культуре и в геополитике. Но, как известно «человек предполагает, а Бог располагает»… И мы с вами живем в то время, когда «от перемены мест слагаемых» в культуре или системе государственного управления и геополитики, почему-то меняется итоговая сумма. В ходе этого рождаются новые пропорции бытия, а значит, возникают новые центры тяготения, а старые могут стать перифериями. И снова актуальным становится опыт жизни в условиях территориально-политического, социального и культурного пограничья. В связи с этим современные казаки абсолютно согласны с тем, что «казаки всегда были в авангарде защиты русского приграничья, были стражи русской государственности, суверенитета страны». Достаточно вспомнить, что в 1613 г. именно донские казаки, вышедшие с Поля – Подонья на Русь, заставили московский политический бомонд, перед этим предавший «всех и вся» «целовать крест», то есть присягнуть законному государю Михаилу Романову. Тем самым, на последующие 300 лет была утверждена верховная легитимная власть помазанника Божия, как основа суверенитета возрождающейся русской государственности. Именно тогда были оформлены государственно-правовые отношения между Московской Русью и Землей Войска Донского, и в этом был залог мира и спокойствия для всего населения России. Но, вот что интересно: тогда же основная часть московской политической «элиты», ранее радостно присягавшая то кучке самозванцев, а более работая на свой карман и в интересах иностранных государств, призывали на русский престол, то поляков, то шведов. И вот с ними-то, они сговаривались о том, что после передачи им власти над Русью «а казаки, что на Дону и на Волге надобе или более не надобе решать отдельно». То есть все это напоминает цитату из сказки «О Федоре стрельце удальце и молодце»:..»Только надо нам решить – как верней тебя решить: оглоушить канделябром, аль подушкой задушить». Слава богу, донцы не дали этого сделать, сохранив тем самым мир и стабильность в стране. Но проходит время, и снова необоснованно обвиняют казаков, что де- они своим возрождением могут «расколоть Россию и русский народ, нарушить гражданский мир, усилить сепаратистские тенденции в нашей стране».

«Вначале они игнорируют Вас,

потом они смеются над Вами,

потом они борются против Вас,

а затем Вы побеждаете».

Мохандас Ганди

Нужно отметить, что за более чем 25-ти летний период в политико-правовой процесс возрождение казачества были вовлечены практически все слои общества СССР и России. В результате наблюдается серьезная динамика этого процесса, который прошел в своем развитии стадии от аморфных общественных объединений до восстановления механизма самоорганизации местного традиционного сообщества и формирования этнонационального лица ряда регионов. Вполне естественно то, что часть участников этого процесса не стала изменяться, но составила свои анклавы, используя казачество в качестве способа идентификации.

В целом идентификация казачества на современном этапе отражает весь спектр общественной жизни нашего народа.

Можно наблюдать, как сторонники этнонационального самоопределения – казаки, объединенные в непризнанные государством национально-культурные автономии и др. подобного рода организации «пробивают» судебные решения и готовят правовое обоснование, в целях признания казаков самостоятельным народом, активно участвуя в переписи населения.

С другой стороны граждане России, объединенные в рядах Казачьей Партии Российской Федерации подчеркнуто, без национального самовыражения, постулируют себя как активную часть гражданского общества – участвуют в политической деятельности на основании программы партии, выбирая своих политических попутчиков, исходя из условий политической целесообразности и соответствующих политических решений.

Очень интересной и последовательной представляется деятельность казачьих обществ – являющаяся площадкой идентификации славянского населения нашей страны, лишенного правового механизма на национальное самовыражение и направление этого процесса в конструктивное русло течения жизни нашей страны, через виды государственной и иной службы, построенной на комплексе прав и обязанностей гражданина местного сообщества и государства.

Но в целом современное отношение к казачеству, во многом напоминает ситуацию XVII в. после Смуты. Тогда вопросами казаков занимались самые различные ведомства, которые подходили к этому вопросу исключительно с узковедомственных интересов и не учитывали всего своеобразия казачества в это время. А казаков было много (по численности) и много разных, различавшихся по месту проживания и видам служб (донские, гребенские, терские, волгские, яицкие казаки, полковые, городовые и сторожевые казаки, и наконец, так называемые «вольные» казаки и т. д.). Не могли ведомства до конца разобраться с этим многообразием и от того много ошибок было тогда совершено, а накопление их не раз и не два приводило к братоубийственным конфликтам между Россией и казачеством. И только со временем пришло государство к осознанию необходимости существования единой системы управления казачеством, в основе которой лежали иерархия органов специализированного управления и территориальной соподчиненности. Итогом этого было включение казачьих структур на правах органов государственной власти и местного самоуправления в административно-территориальную систему страны, при одновременном создании органов специального казачьего управления. И всем было ясно, сломать эту систему – означало покуситься на само государство и государствообразующий народ.

И сегодня в ряде субъектов России, сформированы элементы такой системы. В свою очередь, деятельность органов государственной власти и местного самоуправления, отвечающих за реализацию государственной политики в отношении казачества выражается в оформлении основных направлений реализации этой политики в виде комплекса Концепций, Стратегий, программ и нормативно-правовых актов.

Все это доказывает, что казачество все активнее использует самые различные формы для реализации целей и задач своего возрождения. Одновременно, можно смело утверждать, что казачье возрождение началось задолго до того, как было сформировано современное политическое лицо России. Само движение казачьего возрождения, может быть отнесено к политическим долгожителям в нашей стране. Сегодня нет ни одной партии, которая могла бы похвастаться тем, что была оформлена тогда же, когда появляются первые объединения граждан, относящих себя к казакам, а главное остающиеся ими и поныне. Непонимание этого, а точнее попытка сдержать активное влияние казачества на жизнь страны, приводит в настоящее время к вбросу идей искусно формулирующих проблемы, якобы, наступившего «кризиса» казачьей идентификации. А на самом деле обилие используемых способов самовыражения – показатель необратимости процесса развития казачества как составной части нашего общества. Но кому-то по прежнему, хочется лицезреть только фольклорного казачка в театральном костюме, этакой «символок», а не реального носителя традиционного мировоззрения, умеющего не только противостоять вызовам времени, но и плодотворно работать на благо себя, своего народа и государства в самых различных условиях.

Именно такие абсолютно реальные казаки сегодня являются составной частью современного общества России. Однако в целом казачество как явление не укладывается в «прокрустово ложе» сформированное современными бытовыми, научными, да и официальными представлениями о нем. Реальная жизнь народа нашего гораздо многообразней узких подходов.

Знаете в сказках, как и в детском фольклоре, сохраняются часто символы глубинного смысла жизни, позволяющего человеку в новых непредсказуемых условиях оставаться самим собой. Как правило, это связано с вопросами и ответами встречающихся в критический момент истории героев. И чаще всего это простые вопросы: «какого ты роду и племени»? и «куда путь-дорогу держишь»? Ответьте на них сами себе, и все станет на свои места. Конечно «казачьему роду нет переводу». А как быть со второй частью вопроса «о племени» и «пути»? Думается, что без утраты собственной идентичности казаки могут сказать, что «роду мы казачьего, а племени русского».

Но как быть тем, кто, утратив родовые корни, еще помнит о том, что он русского племени и пытается в этом мире на нашей Богом данной земле найти свою связь с историей Отечества – перестать быть «Иваном, не помнящим родства» или, если угодно, айтматовским «манкуртом». Как правило, эти люди начинают много читать, потом писать и даже практиковать традиционную культуру. Они искренне рассматривают нашу культуру как «природный ресурс», который черпают у коренного населения. Это выгодно. Вещи и традиции (но не люди) коренных культур рассматриваются как трендовые и востребованные, использование которых приводит к прибыли. Капитализм лучше всего работает тогда, когда люди – не отдельные личности с известными отличиями, а одинаковые работники, то есть «винтики в механизме». Однако в этом случае отнимаются традиционные культурные особенности, единственной культурой, с которой остается идентифицировать население, становится попсовая «а ля казачья» культура капиталистического общества. Это аспект ассимиляции, когда утрачиваются культурные маркеры и соединяются с обезличенной массой обвыкшей и жаждущей суррогата культуры. Процесс ассимиляции осуществляется ускоренным темпом, когда культурные маркеры включаются в «попсовую» культуру. Если у «попсы» есть способ доступа к культурным маркерам коренной культуры, то они уже не маркеры культуры коренного народа, и такая культура поглощается попсовой «культурой».

Обращаясь к тем, кто сегодня «профессионально» занимается вопросами казачества нужно сказать следующее: «Вы можете принимать и отменять придуманные вами законы. Вы можете думать, что управляете казаками и казачьим образованием, открывая казачьи кадетские корпуса, загоняя его в блестящую клетку. Вы можете говорить и писать о нашем народе, о казаках, что угодно и как угодно. Вы можете называть свои слова правдой и даже приводить под ними самые «достоверные» источники и ссылки на своих «исследователей» неказаков. Но всегда, поступая так, Вы будете делать это не как казаки. Прежде всего, по той простой причине, что Вы не казаки. Среди вас много тех, которые хотят стать казаками донскими или астраханскими или любыми другими казаками. Но это не ваших предков убивали во время расказачивания и репрессий. Это не ваша история и еще не ваша культура. Вы не думаете так же, как думают казаки. Если Вы пытаетесь говорить на языке казаков или писать «казачью» литературу, или, да простят предки, «петь», а не играть казачьи песни то делаете это как иностранцы, а не так, как мы. Вы не верите так же искренне в то, во что до сих пор верят казаки. Если же Вы так хотите возрождать чью-то культуру, почему бы и нет? Возрождайте свою! Разве современный индустриальный мир не поглощает ее так же, как казачью культуру? Но Вы «лихо притопывая и гикая» на культмассовых мероприятиях и косолапо чеканя шаг на парадах, лишь поднимаете пыль, а не идете Путем казаков, потому что у каждого народа существует свой собственный Путь. Однако, только осознав это, вы, быть может, наконец, обретете его, лишь тогда вы на самом деле духовно станете подобны казакам, подобны, … но не более. И так будет продолжаться до тех пор, пока Вы не начнете думать верить и любить мир как казаки. И только тогда у русской культуры, да и государства останется шанс на выживание, поскольку мы вместе с вами пойдем одним путем в неизвестное еще будущее».